Я знаю, ты не поверишь мне, Иоанна, но меня спас мужчина. Твои губы, подведенные алой каймой, словно кровью, кривятся в презрительной усмешке… Я знаю, о чем ты думаешь и что ты хочешь и можешь сказать. Я тоже так думала и недавно сама бы в это не поверила. Но как не верить собственным глазам и ушам? — а тем паче душе, в которой, несмотря ни на что, есть место свету.

Ты ничего не знаешь обо мне, Иоанна. Хотя мы и были подругами и по профессии, и по несчастью, ты знала лишь то, что я сама пожелала рассказать. То немногое, что я отважилась поднять со дна моего прошлого, что не так сильно впивается в душу кривыми когтями. Слишком много воспоминаний кружится, словно вороны, над моей головой, слишком много… Если задуматься об этом всерьез, можно сойти с ума. Но сегодня, в нашу последнюю совместную ночь, я расскажу тебе все. Теперь меня поддерживает сила, которой меня наделил мой спаситель, и я не боюсь. Пусть река моей памяти в последний раз выйдет из берегов и воскреснут призраки, погребенные в её пучинах, — для того, чтобы потом навсегда остаться позади.